Страница Алексея Яшунского

Нижеописанные события действительно имели место летом 2001 года, однако автор не гарантирует точности приведенных фамилий и фактов, поэтому их следует рассматривать как художественный вымысел.

(При написании данного текста были использованы дорожные записи Сени Павлюка, за что ему отдельное спасибо.)

Историческая справка: Построенная в 1901 году транссибирская магистраль первоначально обрывалась у берега Байкала, где вагоны грузили на паром и переправляли через озеро. В 1905 году была закончена постройка Кругобайкальсокой железной дороги, связавшей Транссиб воедино. Железной дороги, построенной в столь неудобном месте, нет нигде в мире. На каждый километр пути ушло два вагона взрывчатки. Кругобайкальская железная дорога была названа "Золотой пряжкой" на стальном (железнодорожном) поясе России.

После постройки плотины на Ангаре часть железной дороги от Иркутска до Порта Байкал была затоплена и Кругобайкальская железная дорога потеряла свою функциональность.

...Расположение дома вблизи от железной дороги позволило прямо от обеда перейти к погрузке. Из-за не- ежедневности сообщения, поезд вместе с нами штурмует еще целая толпа туристов, а также несколько более цивилизованных людей. В поезде кроме локомотива четыре вагона - два плацкарта, некое подобие почтового и товарный. В последний тоже грузятся люди - видимо, те, для кого багаж важнее. Проверка билетов чисто номинальная, кроме обычного - показал билет, прошел - действуют еще две схемы: "Вот у меня десять билетов, там за мной идут!..." и "А я вон с тем, который только что пятнадцать билетов показывал!". Учитывая, что потом билеты не проверяют, при наличии достаточной наглости можно было пролезть бесплатно. Первой в вагон прорвалась Женя, мы с Сеней подоспели чуть позже, когда нам уже было занято место. В том же купе у окна сидел пожилой человек плотного телосложения. На столике перед ним стояла недопитая пластмассовая бутылка из-под кваса и чашка.

В вагон продолжали набиваться туристы все более и более дикого вида. Группа, напоминающая байдарочников, оккупировала вокруг нас все свободные места, потеснила наши рюкзаки на третьих полках и чуть не залила всех вином из недопитой бутылки, неудачно повернувшейся при перемещении рюкзака. Бутылка заняла свое место на столике рядом с квасом, а владельцы завалились спать на верхние (а частично и на нижние) полки - им не были интересны красоты Байкала.

В 14:20 поезд, наконец, тронулся. Железная дорога проходит метрах в 50 от каменистого берега Байкала, потом несколько отдаляется. На пойме между озером и дорогой колючей проволокой разграничены загоны для коров. Но в пути мы находился недолго, - не прошло и десяти минут, как мы остановились на станции Култук. Из окна виднеется слюдянский мраморный карьер - ярко-белая гора. Туристы окончательно исчезли из поля зрения, мужчина напротив налил квас в чашку, отхлебнул и начал разговор более или менее стандартным вопросом:
- А вы из Иркутска?
Нет, мы из Москвы. Да, нам очень понравился Байкал, просто замечательно.
- Ну, сейчас уже не то, что раньше - вон, даже на березах листьев нету.
За окном, действительно виднеются березы, количество листьев на которых явно недостаточно для середины августа месяца. Уж не знаю, что виной - то ли целлюлозно-бумажный, то ли туристы... Поддерживаем разговор:
- А почему мы так долго стоим?
- Так ведь никто о людях не думает, когда расписание пишут! Им то что..., а вот я здесь езжу, каждый раз смотрю, как по склону влезают. Нет бы, сделать подольше стоянку в Слюдянке, чтобы там с иркутских поездов пересаживались. Так нет, - в Култуке стоит. А люди с детьми по горе бегают, чтобы успеть; у меня прямо сердце кровью обливается смотреть!

У меня, конечно, сердце кровью не обливается, но, по-моему, тоже достаточно глупо устраивать пересадку в Култуке, где людям надо идти от одних путей до других, вместо Слюдянки, где Кругобайкальская и Транссибирская железные дороги соединяются.
- А все потому, что нету путнего человека! И во всем так! Природу портят - вот даже ольха почти исчезла, а сколько раньше было. Я сюда в девяностом приехал, так омуля чуть ли не руками ловить можно было, а сейчас сети на 20 метров закидывают. И не попадается почти ничего, вот такая потеха!

Поезд, отстояв в Култуке минут 20 медленно тронулся. Вообще, всю дорогу движение поезда проходило очень и очень медленно; наверное, медленнее вообще нельзя было. Железная дорога идет по обрыву, внизу Байкал, с другой стороны - каменная стена скалистого берега. К воде ведут узенькие тропинки, в случае, если между рельсами и берегом есть хоть немного места, оно чаще всего занято палаткой каких-нибудь туристов. За склон цепляются деревья - березы, лиственницы, сосны. Довольно часто листва отсутствует, подтверждая, что с экологией не все в порядке. На спокойной глади Байкала виднеются точки, пробудившие Сенино любопытство:
- А это что там?
- Так это сети и есть. Сейчас длинные ставят - метров 250 или 300. Слюдянка ведь только омулем и живет. А омуль у них рядом, считай, перевелся уже. Ведь ловят то по сколько! К каждому поезду выносят. Поэтому, приходится все дальше и дальше уходить. И сети такие длинные ставить - на 20 метров в глубину, говорю, закидывают. Так еще лет пять и омуль совсем уйдет. Что они тогда в Слюдянке делать будут... Бестолковые люди! Раньше омуль во! был - разводит руки больше ширины плеч, - а теперь вырасти не успевает, все вылавливают раньше.

Действительно, потом в лимнологическом музее мы увидели, какой омуль бывает - чуть ли не в половину человеческого роста. Такого ни за 10, ни за 15 рублей в Слюдянке не купишь.

Половина четвертого. Стена с боку состоит практически из одних булыжников. Внизу вода Байкала, настолько прозрачная, что вблизи берега видно дно. За окном кружатся стрекозы. Склон заканчивается, мы въезжаем в какой-то населенный пункт, вокруг которого вновь расставлены палатки туристов.

За населенным пунктом опять начинается склон с высохшими березами. Из окна виден в дымке другой берег Байкала.
Начинаются тоннели - проехали два с небольшим промежутком, в тоннелях над головой каменные своды и нет освещения. Изредка в стене, выходящей на озеро, встречаются прорубленные окна.
Мужчина напротив делает еще один глоток кваса, когда ставит чашку, заметно, что один из пальцев правой руки как-то неповоротлив.
- Лесником я работаю, на 110 километре. Так это зимой приехали на джипах - браконьеры! На кабарог охотились; нельзя, а им все равно! Я в них стрелял, и они в меня стреляли, - руку прострелили. И суд потом был, и меня оправдали! А то ведь против всех законов... . Это все от власти идет, беспредел этот. Как пришел этот, как его... - Говорин? - вот он точно, так и стали все разваливать, все себе загребают. А суд я выиграл. Вот такая потеха. Только Говорина все равно переизберут...
Проезжаем полустанок, а потом еще три тоннеля подряд. Хотя отсутствие света в тоннелях, вообще-то, говорить не мешает, разговор как-то инстинктивно прерывается, когда мы въезжаем в тоннель и продолжается опять только на свету.
- Ведь ничего не берегут, - продолжает лесник, - все деньги только на себя тратят, и природу губят на свое удовольствие. А ведь можно было бы для людей постараться; я сколько раз их просил денег дать - сделать крытики для дров, чтоб зимой дрова хранить, костровища сделать на стоянках; ведь есть же охотники просто, а не браконьеры. Но здесь это никому не надо, только природу губят, да все себе гребут. Они вместо того, чтобы делом заниматься, стали здесь землю продавать под дачи - а ведь это национальный парк, достояние народное! А я в Москву писал, но не доходят письма, наверное. Вот вы из Москвы - вы там расскажите, когда приедете. И на меня сошлитесь - Лисин Борис Иванович меня зовут - "Лис".
Проникнувшись рассказом лесника и чувствуя себя по меньшей мере журналистом, достаю тетрадь и начинаю конспектировать главные моменты монолога.
Женя решает узнать всю правду о поезде:
- А это почтовый вагон первый?
- Нет, это продуктовый. Холодильник. Здесь же только по этой дороге продукты привезти и можно. Вот специальный вагон и везет продукты в магазины - в Маритуй там, и в другие.
На часах чуть больше четырех. Очередной населенный пункт представляет из себя несколько развалившихся лачуг. Из дымки гор противоположного берега дымят трубы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. После берез без листьев вполне понятно, что комбинат все еще работает.

Через несколько минут подъезжаем к станции, населенный пункт которой не производит впечатление полного развала. Это - спортивный лагерь "Шарыжалгай". Деревянные домики, волейбольная площадка. Один из домиков представляет из себя железнодорожный вагон, обитый снаружи досками. Кажется, что вопреки всеобщему развалу, этот спортивный лагерь используется по назначению - там даже отдыхают дети. Понятно, что одного такого лагеря не хватает, но хорошо, что есть хотя бы один.
- Вот они бы лучше для детей лагеря строили. А то, ведь срам какой - сейчас проезжать будем, увидите: дача Комаровская. Это начальника железной дороги. Построил дачу на берегу Байкала - разврат устраивать. Пьянствуют, бесстыжие, девок портят. Туда к ним приезжают еще со Слюдянки, да из Иркутска всякие - из Слюдянки, мэрша эта, вообще бл...!

В четверть пятого показалась та самая Комаровская дача - место оргий местных управленцев. Деревянные домики ютятся между склоном и берегом, вплотную подходя к железной дороге. Баня, ручеек течет, в гору ведет окруженная камнями тропинка. Теннисный корт, бассейн и даже яхта! Бильярдные столы и декоративная мельница. В общем, очень похоже, что здесь веселится местный "бомонд". Забавно, что в путеводителе это место названо турбазой на 6 мест - интересно, кто эти туристы?!
А Борис Иванович продолжал:
- А вот свет у нас отключают каждый месяц, и бывает по месяцу нет. Другой раз вон шесть месяцев не было. Но это только за дачей Комаровской. Ежели на даче свет отключится - ночью монтеров поднимут и чинить пошлют.

Обрыв опять поднялся. Снова небольшой туннель. На другом берегу Байкала виден БЦБК, на этот раз - в фас. Две трубы дымят вовсю. Для нас продолжается разоблачение пороков местной администрации:
- А был раньше мэр в Слюдянке - у него сын в Иркутск поехал. Ну попросили мою квартиру: у меня квартира раньше была в Иркутске. А я говорю - живи, чего уж там. Ну он и поселился. А потом мне начальник пожарный говорит: "Иваныч, чего они у тебя в квартире делают!" Дебош в общем устроили, пожаром кончилось. Я все это Сайкову рассказал - это начальник милиции тогда был - так он все записал. Компромат, вроде как получился. Ну и на следующих выборах мэром стал. А тот теперь лесом руководит. Вот такая потеха! А Сайков потом тоже слетел - проворовался! И до чего ведь доходит - в область гуманитарная помощь идет, так и ее воруют. А у нынешнего мэра - неграмотный какой-то на родственнице женился. Так ему 100 000 дали на покупку кафе - на том берегу на Байкале.

На часах 16:26. Проезжаем еще 4 тоннеля - постепенно начинаешь привыкать: за окном мелькают то озеро, то очередной тоннель. Иногда прямо внутри тоннеля поезд встречают особенно смелые туристы.

Здесь от берега до берега около 40 км, но в дымке противоположного берега все еще виднеется БЦБК (может это самовнушение? Неужели можно так далеко видеть?)
Без двадцати пять очередная остановка. Судя по табличке - Заповедник, 129 км. Тронулись и проехали еще 4 тоннеля. Как же это все строили?
- Рассказывают, что самый длинный тоннель когда строили, его с двух сторон прокладывали. Ну главный инженер посчитал у них там все и день указал, когда сойтись должны были. И в тот день не сошлись. Ну он подумал, что направление неправильное было и застрелился. А они на следующий день сошлись. Вот такие люди были, не то что сейчас!

До пяти часов успели проехать еще пять тоннелей, из которых один очень длинный.
- Это не самый длинный - тот дальше будет. А от Култука до 110 километра всего 33 тоннеля. 100 лет стоят и ничего им не сделается; а все потому, что порядок был. Не то, что сейчас! О людях совсем не думают. Ведь раньше поезда здесь каждый день ходили, а с прошлого года сделали не каждый день. За дорогой железной никто не смотрит. Я когда в 90-ом приехал так каждый день рабочие дорогу обходили - это же обязательно: здесь где недоглядел, и поезд с рельсов прямо в озеро. А теперь рабочие никуда не ходят, сидят дома и пьют. А мастером на железной дороге бабка числится за 4000 рублей и на работу не выходит. Тут до беды два шага шагнуть...

За окном начинается Маритуй. Деревня раскидана по расщелине. Половина домов развалена. А ведь это когда-то была большая деревня, со школой, баней...
- ...школу сожгли, а баню закрыли недавно. И это не только в Маритуе. Тут и деревень скоро не останется. Магазины закрывают, дома на дрова разбирают. Вон даже школу на дрова разобрали. Разбирают и жгут. В Маритуе дизель был раньше - чтоб если свет отключится, электричество вырабатывать; так его на цветные металлы разобрали и пропили. Спирт гонят и продают - вон в Маритуе начальник станции спиртом торгует. Раньше открыто, теперь прятаться стал. С бородатой женой своей спирт гонят и к поездам выносят.

В 17:10 подъезжаем к станции Маритуй. Как и было обещано, на платформе нас встречает бородатая женщина с мужем алкоголиком. Кому спирта?
- Так что сюда без толку ехать. Вы лучше ко мне приезжайте. Вот ко мне немцы приезжали. Люди аккуратные; все пенсионеры, а тоже приехали Байкал посмотреть. Ну, жена их кормила, в горы они ходили, к озеру. Вы если что, тоже приезжайте - я уж говорил, 110 километр. Места у нас замечательные...
Один из проснувшихся туристов подсаживаясь к нам, обращается к Борису Ивановичу:
- А куда это вы их строите?
Вопрос довольно странный. Но, в общем, понятно, что он имел в виду; он, наверное, думал, что нам сообщают варианты маршрутов, и решил тоже поделиться опытом.
- Да никуда нас не строят...
Несмотря на эту реплику, бородатый собеседник начал рассказывать о том, куда надо идти в пеший поход. Его монолог прервало только сообщение о том, что у нас нет спальников, да и не туристы мы, в обычном понимании этого слова.
Боюсь, что даже если бы нас интересовали такие маршруты, толку от его указаний не было бы все равно. На Сенин прямой вопрос, есть ли из Иркутска дорога прямо в Кызыл, турист ответил: "Да", и начал объяснять географию железных дорог России от Кирова. Когда он дошел до Челябинска мы потеряли интерес.
Разговор о географии России навел Бориса Ивановича на мысли о прошлом:
- Я раньше в Омской области трактористом работал. И до этого еще в Иркутской. А потом, когда перестройка эта самая началась, я решил - поеду доживать на Байкал, к природе поближе. Ну и приехал в девяностом году, стал лесником на 110 километре здесь.
110-ый километр медленно приближается, наш попутчик начинает собираться:
- Это я у проводницы чашку брал. Пойду верну, заодно мешки вытащу в тамбур. Я еще со вчера в вагоне сижу. Договорился с проводницей, переночевал, а сегодня поехал. Меня знают, я все-таки часто езжу. Не ездил бы, да приходится - покупки хотя бы делать надо.

Он отнес чашку и вернулся в купе:
- Я сейчас выгружусь. Если трактор заведется, то погружусь и домой поеду, а нет - так придется оставить на станции, а назавтра вернуться с заряженным аккумулятором.
В 17:27 мы проехали туннель на 117 км. Борис Иванович попрощался с нами и ушел в тамбур. После очередного тоннеля за окном проплыли два моста, за которыми показалась деревня на 110 км. Здесь удобная бухта с некогда живописной поймой, ныне загаженной туристами. С другой стороны деревня как обычно разваленная. За ней начинается подъем в горы.
Без десяти шесть мы въехали в "Половинную". Около двух минут ехали по этому самому длинному (807 м.) тоннелю. Сенины комментарии на выезде:
- Темно. Романтично.
С уходом Бориса Ивановича исчезли и его монологи, сидим и просто смотрим в окно. За окном очень медленно сменяются разваленные и не очень населенные пункты и каменные стены тоннелей. Рядом с базой физкультурного интерната ржавеет вездеход.
Все вокруг кажется эфемерным, кроме одного... В голове у меня возникает апокалиптическая картина: все умерло, людей не осталось, деревья ушли со склонов, только плещется внизу огромная чаша кристально-прозрачной воды - Вечное Море...
На 102ом километре турбаза "Шутиха" - большой деревянный дом с курящей баней. Это явно не для нас. После турбазы еще два тоннеля, один из которых весьма длинный - это Березовский обводной. Без двадцати семь очередная турбаза - на этот раз "Хвойная". Через десять минут видим причину этого названия: полчища сосен и берез отделяют нас от озера, но всего лишь на несколько минут. Следуя всем изгибам береговой линии, поезд приближается к Порту Байкал. Другой берег уже не видно почти совсем.

По тамбуру пробегает проводница, что-то крича в переговорное устройство: кто-то забыл вовремя выйти. Этому поезду ничего не стоит остановиться в таком случае. Более того, здесь можно этот поезд тормознуть просто голосуя на путях - все-таки он здесь всего один. Говорят еще такое бывает на крайнем севере, но там я не был, а здесь был и сам видел.

В семь часов вечера из окна виден Толстый мыс. Проезжаем тоннель, за ним еще один подлиннее, а за ним короткий. Берег сильно изгибается. До половины восьмого проезжаем еще шесть тоннелей.

Наконец, из окна открывается панорама на Порт Байкал, исток Ангары и Листвянку. Солнце уже начинает садиться - у берега поезд дожидается теплоходик, уходящий в Листвянку. Над Листвянкой на горе виднеется белое здание обсерватории. Без четверти восемь поезд наконец-то прибывает в Порт Байкал. Нас встречают обгорелые руины вокзала - он сгорел несколько лет назад. Из воды озера торчат затопленные баржи и остовы домов - результат строительства плотины на Ангаре в 60х годах. Среди этих домов один похож на церковь.

Рельсы железной дороги идут дальше вдоль берега и уже на берегу Ангары обрываются - Золотая Пряжка теперь просто тупик...

Вчера заснул, как будто провалился, но пробуждение тяжелое. Собственно, разбудили меня утренние походы людей в туалет (наши места, как обычно, неподалеку). Сил на то, чтобы поглядеть в окно на окрестности Кемерово не хватило, и я встал только когда мы уже подъезжали к вокзалу.

Вокзал оказался приятен на вид и весьма пустынен. В зале ожидания кроме нас сидит женщина с маленькой девочкой. Девочка сначала спала, потом просыпается - видимо от холода. Вероятно, только сильные духом люди не испытывают пренебрежения к бродягам: в тот момент мне было не очень уютно сидеть рядом. Теперь, когда прошло некоторое время, мне видится что-то трогательное в том, как женщина одевала рейтузы на полусонную девочку.

Анализ расписания и опрос кассира показывает, что железнодорожного сообщения с Красноярском в Кемерово нет, посему отправляемся автовокзал. Выйдя из здания вокзала, попадаешь на площадь, с которой чуть ли не за горизонт уходит проспект с трамвайными путями посередине. После недолгих поисков, совмещенных с осмотром киосков на предмет карты города, выясняем, что автовокзал справа от ж/д вокзала по Кузнецкому проспекту. Может быть я просто редко бываю на автовокзалах, но этот напоминает мне больше всего автовокзал в словацком городе Кошице. Расписание на стене сообщает, что сообщение есть и с Красноярском, и с Томском. Однако, с поездкой в Красноярск связаны определенные неудобства: автобус в пути 12 часов, билет стоит около 300 рублей, время отправления 9 (а по четным еще и 10) часов утра (время местное); то есть прибытие в Красноярск почти ночью. Поэтому мы больше склоняемся к Томскому варианту: 4 часа в пути, 100 рублей и 4 рейса, из которых первый в 8.10. Собрав всю эту информацию, мы отправляемся искать место проживания Антона.
Итак, дано: адрес "ул. Химиков 7а" + знание того, что это частный сектор и недалеко от вокзала. Требуется: найти дом. Понадеявшись, как обычно, на авось, двинулись вдоль проспекта Ленина, осматривая прилегающие улицы, но без результата. Дальше поиски осложнились моросящим дождем и тем, что начавшие попадаться навстречу местные жители вместо улицы указывали нам на обноименный проспект на другом конце города. Не помог нам и представитель ГИБДД - он тоже пытался объяснить, где проспект Химиков. Наконец Женя озвучивает счастливую мысль обратиться за помощью на почту. Работница почты, хотя и не сразу поверила, что нам нужна улица, а не проспект, но нарисовала несколько картинок и все-таки объяснила, где же эта улица.
Вновь прошли мимо автовокзала и свернули на мост через железнодорожные пути. На мосту приходится задержаться, потому что Сеня почти в экстазе и просто обязан сфотографировать длиннющий эшелон, груженый углем. После нескольких неправильных поворотов, руководствуясь указаниями местных жителей, мы все-таки попадаем на улицу Химиков, вход на которую спрятан в кустах.

Дома по правую сторону занумерованы 7в, 7б1, 7б. Следующий, к счастью, все-таки 7а. Как говорил Юлий Цезарь: "Alea jacta est" (Жребий брошен - для тех, кто совсем не учил латыни). Дом найден, отступать дальше некуда, я снимаю рюкзак и захожу во двор дома.

Когда в мае месяце в конце занятия по английскому языку я упомянул мое предполагаемое путешествие в сторону Байкала, а Антон предложил заехать в гости и дал адрес, вряд ли он предполагал увидеть меня незванным негаданным в 8 утра 11 августа на пороге своего дома. "Я не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть..."

Во дворе меня встречает, по-видимому, бабушка Антона. Да, Антон Еременко действительно здесь живет, а вот и он сам встречает меня. Когда первый шок прошел, зову Сеню и Женю, представляю всех друг другу. Следующий час нас поят чаем с бутербродами и сладостями, плюс информация о городе и регионе, интересная географам. Наверное, Сеня запомнил существенно больше, у меня в памяти (точнее в дневнике) отмечено, что когда выбирали, где пройдет Транссиб, в Томске или Новониколаевске (Новосибирске), Н-ские купцы дали взятку и дорога прошла через Новониколаевск. Кемерово в это время было вообще селом. Промышленным и областным центром Кемерово стал во время эвакуации в Великую Отечественную.

После принятия физической и духовной пищи (спасибо хозяевам) вместе с Антоном возвращаемся на автовокзал и берем билеты на завтра до Томска. После этого маршруткой через пол-города едем к Антону на квартиру.

Приведя себя в порядок (ура! Горячая вода!), идем смотреть город. От центра нас отделяет не очень маленькое расстояние, которое решено все-таки преодолеть пешком, пройдя через Парк Культуры, находящийся неподалеку.

Как и всегда, при наличии желания и возможности, посещаем аттракцион "Колесо Обозрение". На этот раз, правда, с колеса виден, преимущественно, район новостроек, где живет Антон; все остальное большей частью скрыто за деревьями. Сфотографировав то, что было видно, идем дальше и мимо кинотеатра "Юбилейный" выходим на проспект Ленина. Дальнейшее движение в сторону Искитимского моста (река Искитимка) прерывается покупкой мороженого, выяснением происхождения вывески о продаже теодолитов (это слово вызывает у географов священный трепет) и фотографированием на Пионерском бульваре, спускающемся к реке Томь.

Искитимский мост состоит, собственно, из трех мостов: два пешеходных и один автомобильный, причем один из пешеходных мостов - подвесной, в стиле Золотых ворот или Крымского. Сразу за рекой направо начинается парк, некогда называвшийся "Антошка", в честь самолета АН - тоже "Антошки", который некогда располагался в середине парка. Все это, естественно, не могло оставлять равнодушным Антона во времена его детства и было, практически, предметом гордости. Однако, теперь самолета уже нет, осталась только карусель и пара качелей. Я не смог удержаться, чтобы не попробовать покрутиться на карусели, после чего пришлось несколько минут приходить в себя.
Двигаемся далее, доходим до угла улицы Мичурина и Красноармейской. На Красноармейской торцы домов раскрашены под пейзажи: внизу зелень, вверху - небо с облаками; смотрится весьма забавно и существенно оживляет архитектуру. Такое оформление встречается в других городах, но весьма редко, а тут - несколько домов подряд.

Справа от улицы Мичурина - парк Победы, в котором выставлена, почему-то, современная военная техника, а посередине расположена эстрада. Одно из зданий на левой стороне улицы - школа, в которой Антон учился.

Проходим еще один квартал и сворачиваем налево, справа остается довольно обшарпанное здание бассейна, а чуть дальше - здание филармонии. По левой стороне улицы идут корпуса Кемеровского государственного университета. По словам Антона, на месте одного из них ранее располагалась психиатрическая лечебница, подробности жизни которой удобно было наблюдать из окон университета. Теперь же лечебница переехала, и до нее надо добираться 17 автобусом. Как следствие, в городе Кемерово выражение "к нему на 17ом автобусе ехать" имеет вполне определенный смысл.

Проходим еще немного и выходим на площадь Советов, посреди которой стоит Сенин checkpoint - памятник Ленину. Перед памятником огромных размеров клумба, вокруг монументальные здания в хорошем состоянии, и почти нет людей. Чуть дальше, возле театра, люди появятся и вернется ощущение города, но сейчас вокруг почти никого нет. Делаю дежурную фотографию вождя мировой революции, после чего мы идем в здание почтампта, находящееся на углу площади. Женя звонит домой, а потом мы идем дальше по Советскому проспекту к Театру Драмы. Напротив театра расположен фонтан, который кроме впечатляющих размеров может еще похвастаться и цветомузыкой. Цвета мы, правда, не видели, так как его показывают только когда стемнеет, а вот музыка играет все время - преимущественно зарубежная эстрада, как мне помнится.

От фонтана идем к следующему Сениному checkpoint-у - книжному магазину. Честно говоря, посещение книжных мне уже начинает надоедать. По-моему, это некий атавизм советского времени. Тогда действительно в провинциальных книжных магазинах можно было купить редкие книги, а сейчас книжные магазины почти не различаются ассортиментом.

После книжного магазина чуть было не зашли в ЦУМ - Женин checkpoint - но, к счастью хватило прохода насквозь через магазин и вышли с другой стороны на площадь Кирова, посередине которой и стоит памятник С. М. Кирову. Справа расположился стадион, на котором как раз начиналась игра местной команды. Но так как смотреть из-за решетки не слишком удобно, а интерес проявляю только я и Сеня, мы идем дальше. Вместо футбола нам предложено другое удовольствие - еда; обед в пиццерии "Сильвер" оказался очень кстати, ибо все уже подустали вышагивать по городу. Про пиццерию должен сказать, что это не просто пиццерия, а фаст-фуд весьма высокого класса. Сеня так вообще пришел в восторг и жалел, что в Москве нет такой. А вот в Кемерово эта пиццерия не одна, их целая сеть, если судить по рекламе. Соотношение цена-качество вполне приемлемое, но, думается мне, если бы мы оказались в Кемерово без Антона, то поели бы в какой-нибудь дешевой кафешке, и не потому, что "Сильвер" не понравился, а из привычки экономить. Скорее всего, вообще ограничились бы сухомяткой булочек на улице... Теперь можно точно сказать, что Кемерово стал для нас пунктом отдыха, поэтому поход в "Сильвера" вполне оправдан. В итоге мы очень солидно подкрепились - я так примерно на 100 рублей - и приятно посидели, благо посетителей было не очень много.

Из пиццерии прогулялись до улицы Коммунистической - широченного бульвара с бабушками-пенсионерками на лавочках и цветочками в клумбах. Чувствуется какая-то связь между названием и "содержанием" улицы.

Через парк мимо библиотеки выходим на улицу Дзержинского к площади Волкова. Михайло Волков был первооткрывателем месторождений угля в этом районе. Рядом с памятником, изображающим М. Волкова, прижимающего к груди кусок угля, лежит валун, на котором можно прочитать цитату: "сей минерал, ежели не нам, то нашим потомкам зело полезен будет".
От памятника Волкову мы пошли по улице Весенней к набережной реки Томь. Эта улица проходит через весь центр города, вдоль нее стоят преимущественно здания сталинской постройки, в которых, как рассказал Антон, самые дорогие квартиры в Кемерово.
По улице Весенняя мы приходим опять к театру Драмы и заходим в расположенный рядом Краеведческий музей. Входные билеты стоят 20 рублей, но нам сделали скидку до 10 р. (детская цена) в обмен на обещание купить Жене цветы - в музее выставка-продажа достижений местных юных натуралистов. Кроме того, в музее все-таки присутствует историко-географическая экспозиция. Цветы мы Жене купили, раз обещали, а вот экспозиция оказалась не вся доступна для осмотра. Ее часть, посвященная советскому периоду истории города Кемерово, закрыта. "Дореволюционная" же часть помогает составить впечатление о среднестатистическом сибирском краеведческом музее: переселенцы, ссыльные, добыча полезных ископаемых, быт крестьянина, Транссиб.

Двигаемся дальше по улице Весенней. Собственно, это не совсем улица, а, скорее, широкий бульвар, в середине которого расположены огромные клумбы с цветами. Цветы очень яркие, я бы даже сказал, что слегка ядовитых расцветок. Но, в любом случае, это никак не согласуется с Сениными представлениями о Кемерово, как об индустриальном городе вроде Липецка.

Улица Весенняя приводит нас к Весному Огню возле набережной Томи. Здесь же спуск к воде и мосту на остров посреди Томи. Антон рассказал, что каждую весну этот мост уносит водой, и каждый раз начинается паника среди тех, кто в это время на острове. И хотя всегда приходит катер и всех забирает, некоторые бросаются в воду и погибают. Один раз Антон даже сам был на острове в тот момент, когда мост унесло.

Дальше вдоль набережной идет парк культуры и отдыха. Кроме того, посередине набережной высится металлическая конструкция неизвестного назначения. Оказывается, здесь когда-то хотели построить канатную дорогу через Томь, но так и не построили. Проходим через ПКиО, но на колесо обозрения второй раз подниматься не стали, хотя и была надежда увидеть оттуда "Лисий хвост" - огромный факел из сгорающего газа (или нефти?), который мы заметили еще утром. Некоторое время мы потратили на попытки сфотографировать этот самый хвост с поверхности земли, но, в итоге, фотография так и не получилась.

Немного проходим по Кузнецкому проспекту и сворачиваем на улицу Островского. По этой улице, застройкой напоминающей Весеннюю, мы идем в сторону площади Пушкина. Площадь Пушкина в частности, да и весь центр города вообще, произвели на меня несколько необычное, но приятное впечатление: как будто кто-то построил модель города победившего социализма с игрушечными автомобилями и пешеходами в масштабе 1:1 и пустил меня туда погулять. Все вокруг такое яркое и свежевыкрашенное и безлюдное, что кажется гуляешь по игрушечному городу! Конечно, я понимаю, что все не так просто, но на меня архитектура и атмосфера центра города произвели именно такое впечатление.
От площади Пушкина мы направляемся на набережную в фирменный бар пива "Провинция", чтобы это самое пиво продегустировать. После дегустации на маршрутке возвращаемся на квартиру, где Антон демонстрирует свои кулинарные таланты, готовя свинину с картошкой (сам факт произвел на меня наибольшее впечатление, так как я готовить свинину не умею). Картошки, правда, оказалось так много, что мне пришлось на спор доедать все то, с чем остальные не справились.

Вечером звоню Грише на мобильный - он с Лешей и Сашей (см. Вост. Европа) в Петербурге. Спать ложимся около 12 ночи по местному времени - несколько безрассудно, учитывая предполагаемый подъем в 6 утра.

В воскресный день 25 марта по инициативе, исходившей от Сени Павлюка, была предпринята однодневная поездка в Рязань на электричке. Состав путешествующих: Павлюк Семен, Шабалина Женя, Уледова Надя и, собственно, я.

Электричку подали чуть позже, и ехала она чуть дольше, чем мы думали, поэтому в Рязани мы оказались только в 12 часов дня. В дороге наши попутчики сменялись, но тема их бесед оставалась неизменной: демократы развалили страну, молодежь не работает, раньше было лучше. Я открыто своих чувств не проявлял, но в душе огульные суждения симпатий у меня не вызывали.
Над вокзалом надпись "Рязань 1", издалека воспринимаемая либо как "Рязаны", либо как "Рязань!". На платформе бесплатный туалет с очередью и объявление о наличии в здании вокзала платного туалета. Электрички в Москву отходят не с "Рязань 1", а с "Рязань 2", которая находится в другом месте. Сеня раздобыл схематичный план города (как позже выяснилось - единственный доступный), и мы смогли определить местоположение, как собственное, так и места назначения.

Идем по улице Вокзальной, повторяющей причудливый путь железной дороги, параллельно оной. Когда на горизонте уже появилась станция "Рязань 2" в Сенино поле зрения попал киоск "Пресса", к которому он срочно направился выяснять наличие карт города, коих не оказалось. Подобными действиями, надо заметить, сопровождалась вся прогулка по Рязани.

Уклонившись от исходной траектории, решили посмотреть, а что же там дальше: сам киоск "Пресса" располагался у входа в здание с вывеской "Гранд Отель", которое, скорее всего, отелем не являлось. Повернув за угол, мы оказались на Московском шоссе; впереди виднелась бензоколонка и купола некого храмового сооружения, а на другой стороне улицы - здание, идентифицированное как "Торговый дом", или, проще говоря, Универмаг. Храмовое сооружение при ближайшем рассмотрении оказалось церковью несуществующего монастыря.
В подземном переходе с лотков продавали всякую всячину, сонным голосом под гитару молодой "безработный" исполнял песню группы Кино, и бабки клянчили деньги. Универмаг, к которому вел подземный переход - явно торговый центр города. Для нас же универмаг оказался испытанием, сходным с сиренами для Одиссея. Беглый осмотр затягивался все больше и больше, а когда, наконец, все решали уйти, кто-то один вдруг устремлялся к очередному прилавку, как если бы там лежал предмет его вечных грез. Справедливости ради замечу, что цены все-таки пониже московских. В конце концов, усилием воли нам удалось покинуть универмаг и мы таки дошли до "Рязани-2". Электричка на Москву в 18.09 - продолжаем осмотр города. Станция "Рязань-2" выходит на площадь Димитрова, здесь же гостиница "Ловеч", гастроном "Рязань" и зал игровых автоматов "Карамболь". Эта же площадь служит автовокзалом для сообщения с Москвой.
По улице Чкалова с площади Димитрова доходим до Первомайского проспекта, он же - Московская улица. Похоже, что все областные центры перешли на двойное наименование улиц (в тех случаях, когда это возможно). Первомайский проспект весьма оживленная магистраль - действительно, одна из главных улиц города. В асфальте почти нет выбоин, размеры и внешний вид домов не производят плохого впечатления. Остальные рязанские улицы, в особенности их асфальтовое покрытие, часто оставляют желать лучшего. Порой кажется, что дорога находилась под артобстрелом. Местные водители поэтому предпочитают ездить по дорогам зигзагами, чтобы машина не слишком тряслась на выбоинах. Как и о многих других городах, сказывается отсутствие дворников - снегом, льдом и мусором на улицах никто не занимается. Дома преимущественно малой этажности, частный сектор, хотя и не преобладает, но присутствует. Обычно дома все-таки квартирные, в 3-5 этажей.

На Первомайском проспекте расположены гостиница и ресторан Первомайский (какое совпадение!). По результатам небольшого исследования, стоимость человеко-ночи = 280 рублей. Рядом с гостиницей - территория почти, но все-таки не законченного строительства. Плакат сообщает о том, что строится тоже гостиница, которая при том является интернациональным (!) проектом, к реализации которого не приложили руку разве что Гондурас и Танзания.

Большое количество предвыборных листовок вначале вызывало удивление, но вскоре выяснилось, что здесь сегодня проходят выборы в областную (или городскую - не помню) думу. Сенины многократные, и, надо заметить, бесплодные, посещения киосков в поисках карт (географических) закончились тем, что Женя и Надя купили по набору открыток с видами Рязани.

Доходим до площади Тадеуша Костюшко. Впереди уже виднеется памятник Ленину, за которым скрывается наша цель - Кремль, но слева наше внимание привлекает церковь и мемориал - направляемся туда. Между металлическими красными колоннами расположены гранитные плиты с фамилиями бойцов ВДВ из Рязани, погибших или пропавших без вести в локальных войнах со времен Кореи до Чечни. Сурово и печально...

Колокольня, видимая издалека, оказывается расположенной на территории Рязанского училища ВДВ - по предположению Сени, это училище заняло место какого-нибудь монастыря. До КПП училища еще один монумент сообщает о том, что во время ВОВ в Рязани формировалась первая польская дивизия.

Идем вдоль стены училища. Стена плавно переходит в здание Музея ВДВ, перед которым выставлены образцы десантной техники, по которым, естественно, лазают мальчишки. Первый порыв, поддержаный Женей, - полазить тоже, но не хватает наглости/желания/умения (нужное подчеркнуть). Сам музей, к сожалению, открыт для свободного посещения только по субботам. Напротив музея - одно из зданий педагогического института, на котором год постройки написан через двоеточие - "19:13", как часы. Наконец, обойдя кругом памятник Ленину, выходим к Кремлю. Издалека открывается вид на колокольню и Успенский собор, которые вместе составляют весьма причудливую картину. Достали фотоаппарат и стали прицеливаться. Неожиданно появившийся мужик предлагает нас сфотографировать. Его бьющая через край инициатива заставляет меня думать, что он собирается скоммуниздить фотоаппарат, о чем я по-английски и сообщаю Сене. Но нет - по итогам беседы, которую мы всячески старались сократить, выясняется, что он экскурсовод, что Рязань основана раньше Москвы, что Олег у них княжил дольше, а колокольня на 2 метра выше колокольни Ивана Великого. С трудом отбились от навязчивого сервиса и направились к Кремлю.

Колокольня стоит поодаль от Успенского собора и по архитектуре схожа с церковью Петропавловской крепости или Адмиралтейства в С.-Петербурге. Сам Успенский собор весьма нестандартен по архитектуре и оформлению. Он представляет из себя кирпичный куб с тремя уровнями окон. Над кубом - синие купола со "звездочками", а в центре - золотой купол. Кирпич в некоторых местах облицован белым, а в некоторых - нет. Все вместе являет не совсем стандартный, но приятный на вид храм, при том, что каноны строительства соблюдены.

Крепостных стен у Кремля не осталось, вместо них - набережная реки Трубеж, вдоль которой мы и продолжили движение. Здесь, как и на многих других улицах, лед никто не скалывал, поэтому приходится держаться друг за друга, чтобы не упасть.
От попытки дойти до Оки приходится отказаться - до нее еще много километров. Вместо этого идем в музеи: дворец Олега и природа рязанского края (почти все остальные музеи закрыты). Дворец Олега - типичный краеведческий с упором на XII-XIII-е века. На самом деле, весьма обыкновенный музей для русского города, обладающего хоть какой-нибудь средневековой историей. Природа края изображена весьма добротно, начиная со скелета мамонта, кончая чучелом зубра. Хотя у некоторых из нас осталось ощущение, что некоторые животные должны быть побольше, а некоторые - поменьше.

Выходим из Кремля и возвращаемся, наконец, к памятнику Ленину. Сеня получает свой дежурный кадр с вождем мировой революции. Посещение книжных магазинов не впечатляет: я их вообще презираю - у них не продаются книги по математике. У них даже не продаются нормальные карты собственного города. Надя покупает карту Москвы, а Сене приходится довольствоваться имеющейся у него картой Рязани.

Дальнейшее движение отмечено поисками еды. В процессе мы прошлись по Высоковольтной улице, на которой есть линия высоковольтных проводов, но нет ни одной закусочной. Так и не найдя, где подкрепиться, возвращаемся к вокзалу. Заходим в гастроном и буфет, каждый подкрепляется, чем может/хочет. В 17:40 занимаем места в электричке Рязань-Москва.

Киев встретил нас холодно - в смысле, что будапештские +6oC здесь и рядом не лежали. Первое предположение о том, что нам надо ехать на другой вокзал, чтобы уехать в Москву оказалось неверным - в Киеве только один вокзал. На этом вокзале полно обменных пунктов, но все закрыты. Возле закрытых обменников шастают предприимчивые украинцы, желающие избавить вас от лишней валюты. Разделились на две группы - я с Сашей охраняю вещи, Гриша с Андреем ищут обменник. Их поиски увенчались успехом, и я с Андреем пошел менять деньги: он рубли, я - доллары. Когда я уже получал гривны, мы стали свидетелями "забавной" сцены - мужчине, который стоял за нами в очереди предложили поменять деньги с рук. Он согласился, а потом передумал, но было уже поздно. Кроме "менялы" появился "кидала" и предложил поделиться. Просто в наглую! Мы в шоке быстро удалились. На парковке возле вокзала под знаком остановка запрещена "официальное лицо" препиралось с владельцем машины по поводу того, что парковка есть, но она платная. Родина...
На обратном пути нашли камеру хранения - она тоже работает на 15-копеечных монетах, и в отличии от минской внешним видом НЕ напоминает Европу. Первым делом купили билеты - очередной "час на еб": с нас взяли на 20 гривен больше, чем надо, причем доказать ничего нельзя было. Оставили вещи в камере хранения и направились в привокзальный Макдональдс. Все посещение города Киева прошло под знаком Mc и не удивительно, что утро мы встретили в Маке.
На метро проехали от Вокзальной до Хрещатика. На Хрещатике у выхода из метро - палаточный городок; мы попали как раз в день затишья между беспорядками. Прошлись вдоль стана анти-кучмитов, стараясь не привлекать внимание фотографированием, и направились к Майдану Незалэлжности (Площадь независимости). Оный оказался огороженным забором. Я думал - там ремонт, оказалось - чтобы там не ставили палатки. На площади Независимости мы тоже посетили Макдональдс. Посидели, поели мороженое - в отличие от привокзального Мака, здесь почти никого нет. После Мака по Хрещатику двинулись к памятнику Паниковскому. Он действительно стоит - сфотографировались с ним, вспоминая о том, что в Минске фотографировались с памятником студенту, очень похожем на Остапа Бендера.
С Хрещатика свернули на бульвар Тараса Шевченко, в начале которого стоит памятник Ленину. Улицы в Киеве от снега никто специально не отчищает, а сосульки не сбивают. Вместо этого огораживают особенно опасные места и ждут пока оно растает или упадет. По бульвару Шевченко мимо его же дома-музея и Педагогiчного Iнститута Украiнознавства дошли до пересечения с Володимирской улицей и по ней двинулись к Софийскому собору. По пути осмотрели Золотые ворота, реконструированные в 1982 году. Никто мне не верил, что они стоят, там где и стояли когда-то, но это оказалось так. Софийскй собор - музей. Билетерша оказалась чрезвычайно разговорчивой и, всячески демонстрируя превосходство украинского народа над русским, рассказала нам, что еще надо посмотреть в Киеве. В частности было упомянуто место, откуда "есть пошла русская земля", когда "на месте Москвы и деревни еще не было". Во время нашего посещения Софийского собора смотрительницы громко и по-русски обсуждали, сколько всего русские из собора вывезли. Сам собор многократно перестраивался и первоначального облика не сохранил, но осмотра, несомненно, достоин. В трапезной расположен своеобразный краеведческий музей, в котором мне больше всего понравилась карта-макет древнего Киева (напоминает аналогичные экспонаты в Музее Инвалидов в Париже). Осмотрели памятник Богдану Хмельницкому, памятник княгине Ольге и расположенную рядом церковь Трех Святителей. Оттуда направились через Парк "Володимирська Гiрка" и Хрещатный парк к Киевско-Печорской лавре. Ни в коем случае не могли мы пропустить монумент в ознаменование воссоединения Украины с Россией. Гриша с Андреем даже сфотографировались, изображая русский и украинский народы. Пройдя мимо стадиона Динамо и Верховной Рады Украины, дошли до Киевско-Печорской лавры. Объявление на кассе сообщило, что вход для украинцев 3 гривны, а для всех остальных - 8 гривен. Разрешение на фото - 12 для незалэжных и 36 для всех остальных. В первой кассе нам сообщили, что русские - не украинцы. Во вторую мы послали Гришу, и он купил нам "украинские" билеты. Памятуя о 20 гривнах, потерянных при покупке билетов на поезд, фотографировали без разрешения, сэкономив таким образом от 12 до 36 гривен. Сама лавра действующая, что накладывает некоторый отпечаток. Главный храм отреставрирован, но не везде - видимо некоторые места специально не отреставрированы, чтобы было видно, как было раньше...
Воспользовались троллейбусом и метро, чтобы добраться до Поштовой площади. Здесь совершили краткое посещение очередного Мака. Несмотря на наличие фуникулера, не пришлось отговаривать Гришу воспользоваться оным. Вместо этого мы двинулись по улице Петра Сагайдачного (или Петраса Гайдачного, как мы сначала подумали) к началу Андреевского спуска (а для нас - подъема). Андреевский спуск (или узвiз, если по-местному) - пешеходная улица, смесь Арбата и Монмартра. На самом верху спуска находится Андреевская церковь (архитектор, кажется, Расстреллян 🙂 ), а рядом с ней - то самое место, откуда началась земля русская. Весьма пустынное и заснеженное место, по которому бродила одинокая экскурсия. На всякий случай запечатлелись на фоне белого снега, после чего двинулись к уже посещенному Маку. Там мы постарались потратить все лишние гривны, так чтобы осталось только на метро и на белье.
На вокзал прибыли заранее, наш поезд подали практически вовремя, но не туда, куда мы думали, а на пути для пригородных поездов. Заняли места, взяли белье, использовав все гривны и часть рублей. У меня так вообще рублей не осталось. Подсчет потраченных средств показал, что на поездку у меня ушло около 300 долларов (включая вообще все), а у Андрея и того меньше - около $250. Гриша и Саша слегка превысили 300, но не намного. Довольные собой, мы улеглись спать...

Москва встретила нас снегопадом. На перроне ждала тетя Люда - Гришина мама. Одолжил у нее 50 рублей на проездной на метро и поехал домой. Наконец-то я снова дома.

Расписания поездов во всех европейских странах похожи, поэтому мы довольно быстро определили, с какой платформы отходит наш поезд. Кроме нас этот поезд ожидало еще несколько людей разной наружности, среди которых человек без возраста и национальности, оказавшийся впоследствии учителем русского (или украинского?) языка, который очень помог нам при пересадке с одного поезда на другой. Но это было потом, а пока...
На платформу стали выезжать зеленые фургоны с характерными картинками на бортах, заставившими нас вспомнить слова "post-wagon". Поданный поезд действительно казался почтовым. Гриша с Сашей уже было начали вспоминать, что они знают о поездках в почтовых вагонах (связисты все-таки), но, к счастью, оказалось, что к поезду прицеплено два вагона а-ля наша электричка, но с мягкими сидениями. Люди, заполнившие вагон, удостоились со стороны Андрея многочисленных эпитетов, которые он же суммировал так: быдло средней руки. На самом деле это, наверное, было очень похоже на один из вариантов заполнения российской электрички. Спать здесь было не очень удобно, да и не слишком безопасно - по очереди один из нас четырех бодрствовал, дабы поднять тревогу в случае грабежа или чего-то подобного.
Почтовый поезд до Захони не доезжал - необходимо было сделать пересадку на другой поезд. Первоначально мы собирались это делать в каком-то населенном пункте с непроизносимым названием, причем на пересадку у нас было около трех минут. К счастью, вышеупомянутый учитель хипповатого вида разузнал у проводников, что пересадку можно сделать в городе Debrecen, где разница между поездами все-таки 5 минут. Встреча с этим молодым/не очень молодым человеком - один из элементов везения, но если бы мы его не встретили, мне кажется, это не было бы фатальным.
Путешествие от Будапешта до Дебрецена было бы весьма скучным, если бы не одно обстоятельство. Все было бы очень обыденно - трое спят, один поминутно трет глаза, насилуя свой организм принудительным бодрствованием, а когда сил не хватает будит самого невезучего товарища и передает ему пост. Но наши соседи по вагону быстро развеяли атмосферу обыденности...
Андрей еще в Словакии продемонстрировал нам свое искусство рыгать, но наши соседи были в этом виде "спорта" не любителями, а настоящими профессионалами. И если первый рыг еще мог быть воспринят как признак того, что человек сытно поел, то дальнейший "концерт" мог рассматриваться только как отдельное произведение искусства: они рыгали вместе и по отдельности, тихо и громко, в общем на все лады. Рыганье несомненно составляло часть их культуры...
С трудом поднялись в Дебрецене - очень хотелось спать - и, ведомые другом-учителем, побежали по подземному переходу к другому поезду. Ура - это нормальный европейский поезд с купе на восемь человек - мы тут же оккупируем два и каждый вытягивается в полный рост. До Захони не очень много времени, но нельзя отказать себе в удовольствии хоть немного поспать.

Хмурым утром поезд вкатился на станцию Захонь. Отсюда до пост-советского пространства - 6 км. Можно было бы найти дешевый способ пересечения границы, но не слишком сонная ночь поубавила энтузиазма и мы покупаем билеты, которые стоят около 2000 форинтов (примерно столько же, сколько билет Будапешт - Захонь), на поезд Захонь-Чоп. Здесь расстояние не 350, а всего 6 километров, но это все-таки граница. При покупке билетов очередной "час на еб": билеты продаются только туда и обратно - просто туда билеты купить нельзя. Но нам очень хочется на родину, а она так близко: на вокзале даже надпись "туалет" по-русски. Поезд подают с опозданием, чувствуется, что мы все ближе и ближе...
Наши соседи по поезду Захонь-Чоп достойны соседей по поезду Будапешт-Дебрецен. Разница в том, что эти не рыгают, а виртуозно матерятся. Разговаривают они по-украински, но матерный язык интернациональный, поэтому все понятно. Особенно запомнилась одна из представительниц того самого пола, с выражениями "Какая разница? Одна е... - другая дразнится!" и "Х...я - у коня!". Все эти "путешественники", очевидно, являлись завсегдатаями поезда, поэтому внимание пограничников было приковано к нам: они долго пытались выяснить, как же мы добрались до венгро-украинской границы, причем наши объяснения привели их в некоторое недоумение. Наконец, выяснив, что мы выезжали через Белоруссию, они успокоились. Таможенник не очень нами интересовался, но попросил по прибытии в Чоп пройти через зал таможенного досмотра. Нам не жалко... Прибываем в Чоп, заходим на вокзал, спрашиваем, где у них тут зал таможенного досмотра. Выясняется, что мы должны были сначала пройти через этот зал, а потом входит на вокзал. Но находчивый таможенник быстро сориентировался: "Электроника, сигареты, спиртное есть?" "Нет." "Ну и ладно!" Вот бы всегда так - я бы в контрабандисты пошел, пусть меня научат!
Билеты на поезд Чоп-Киев стоят 45 гривен (~ $10). После приобретения сил хватает только на то, чтобы посетить буфет, а потом ждать поезда. Занимаем свои места в купе, как только открывают двери вагона. Ура - целая полка моя. Весь оставшийся день спим. И ночь тоже спим. Где-то во сне за окном проплывает город, кажется Львов. Сплю. Утром нас ждет Киев...