Страница Алексея Яшунского

Смуглый гид-индеец представился "Хесу" и тут же пояснил, что это не его настоящее имя, что на самом деле его зовут Каикусе, как написано у него на рюкзаке, и что в переводе это означает "тигр". На выцветающей карте в деревянной рамку он начал показывать маршрут: сначала на лодке через лагуну, потом пешком через остров Анатолия. "Да, этот остров назван в честь русского. Он здесь жил - приехал после Второй мировой войны. Он там и похоронен..."

Небо уже порозовело, но солнце ещё не взошло, и самые зябкие минуты утра заставили его поглубже зарыться в сено в последней попытке ухватить ещё пару мгновений сна. Где-то сонно заржала кобыла, потом негромко прокричал петух, и к стогу подкрался зябкий утренний ветерок...

Тропинка от пляжа, к которому причалила лодка, поднялась вверх на берег и начала петлять между деревьями и хижинами с крышами из пальмовых листьев. "Он здесь жил с перуанцем - того звали Бернал, и это как раз могила перуанца," - показал гид на холмик, на котором стоял деревянный домик, напоминающий собачью конуру, правда, с тремя крестами на крыше. - А могила Анатолия там, дальше. На ней надпись по-русски, но я не знаю, что она значит.
- А от чего он умер?
- Анатолий? Никто точно не знает, но, говорят, что его отравили.
- Кто же его мог отравить?
- Ну, кроме Бернала здесь с ним никого не было...
- А что случилось с Берналом?
- А он - с водопада,
и гид сделал характерный жест рукой, демонстрирующий необратимость последствий падения с водопада.
- Вот это - могила Анатолия...

Он сделал последнее усилие спрятаться от рассвета, но сквозь сон уже прорывался будящий голос - "Толик! Толик!" "Наверное, Галя," - подумал он в полудрёме, понял, что не отвертеться и придётся просыпаться, а голос тем временем стновился громче и грубел: "Толик! Вставай! Вставай, Толик!" - повторял голос, пока не превратился окончательно из сестры Гали в красноармейца Карпова...

Где-то неподалёку шумели водопады Рио Каррао, яркое тропическое солнце сквозь листья пальм грело большую гранитную плиту. В самом низу её была выбита надпись. Мастер явно не был знаком с русскими буквами поэтому вместо И писал N, а вместо Й - Ñ, но это совсем не мешало прочитать: "Спи Дорогой Казак Шум Этой Реки Тебе Напоминает Наш Тихий Дон Твои Любящии Всегда Сестры Галина Людмила"...

"Проснись, Толик!" - не унимался Карпов, - "Наши идут!" - показал он рукой куда-то за реку, где над дорогой поднималась пыль и в силуэтах приближающихся колонной танков угадывались тридцатьчетверки. Карпов по-детски глупо улыбнулся и кинулся собирать вещмешок. Тогда он проснулся окончательно. Убедившись, что Карпов не ошибся, он тоже направился к своему вещмешку, достал со дна пистолет, аккуратно взвёл и медленно направил его в спину суетящемуся Карпову...

"А ещё говорят, что у него была татуировка вот здесь," - сказал гид, показывая на запястье левой руки. "Такая вот," - продолжил он, подбирая с земли сухой пальмовый лист и ломая его в руках. "Две буквы, вот такие," - гид сложил из кусочков листа две латинские буквы S, изломанные, похожие на две молнии...