– Женя, ты откуда? Как ты сюда попала?
Не поворачивая головы, Женя отмахнулась кистью руки, и это означало: «Погоди!.. Отстань!.. Не спрашивай!..»
Отец взял Женю на руки, сел на диван, посадил ее к себе на колени. Он заглянул ей в лицо и вытер ладонью ее запачканный лоб.
– Да, хорошо! Ты молодец человек, Женя!
– Но ты вся в грязи, лицо черное! Как ты сюда попала? – опять спросила Ольга.
Женя показала ей на портьеру, и Ольга увидела Тимура.
Он снимал кожаные автомобильные краги. Висок его был измазан желтым маслом. У него было влажное, усталое лицо честно выполнившего свое дело рабочего человека. Здороваясь со всеми, он наклонил голову.
– Папа! – вскакивая с колен отца и подбегая к Тимуру, сказала Женя. – Ты никому не верь! Они ничего не знают. Это Тимур – мой очень хороший товарищ.
В 2008 году несколько периферийных газет в разных частях планеты перепечатали одну и ту же новость. На специальном сайте (www.2wojna.gdynia.pl) администрация города Гдыни опубликовала адресную книгу 1937 года, чтобы собрать свидетельства о судьбе тех, кто жил в городе в момент начала Второй мировой войны. Среди первых историй, которые были присланы на сайт была такая: «Мария Яшунская, жившая в доме 89 по Святоянской улице, смогла в 1939 году бежать из Гдыни. Она работала во французской мореходной компании, у которой было представительство в Гдыне и её начальник предложил ей собрать вещи и выехать во Францию вместе с другими польскими и французскими сотрудниками. Она продолжила работать в той же компании в Париже, где умерла в начале 1970-х годов.»
В адресной книге города Гдыни действительно есть Мария Яшунская.
Только вот было всё немного иначе.
1 сентября я включила радио в 6 утра и услышала, что немцы перешли польскую границу на севере страны. Первая мысль была о Марии в Гдыне. И мама с ребенком в деревне. Что делать? Никто не мог мне посоветовать, так что я оделась и как обычно поехала на работу на фабрику Электроавтомат на улице Дзиельней, где работала в конторе.
Когда я поделилась новостью с коллегами, никто не хотел мне верить. Только после прослушивания по радио новостей в девять утра, эта правда сделалась очевидной. Обсуждения, озабоченность, неопределённость.
Нас отправили копать на улицы заградительные рвы. Первые налёты на Варшаву и бомбардировки. Гданьск и Гдыня были оккупированы. Отчаяние при мыслях о Марии, которая попала в руки немцев.
Когда я уже оплакивала её, случилось первое чудо той войны: 3 сентября она заявилась к нам. Как? Её коллега, Тадеуш, который в пять утра услышал сообщение о вторжении немцев, сел на мотоцикл, приехал к Марии, и они поехали по дороге на Варшаву, возможно последние, кто успел, потому что они переезжали через уже заминированные мосты.
