Как известно, «есть у революции начало, нет у революции конца». Первая русская революция началась в 1905 году, а закончилась, хотя бы формально, только в 1907-м, хотя проблемы, которые к ней привели не были решены по крайней мере до 1917 года, а то и остаются нерешёнными поныне. В 1905 году наверняка многие считали, что сначала надо решать проблемы страны, а потом уже свои собственные.
Это обстоятельство решило мою дальнейшую судьбу. Революционная волна, пронесшаяся тогда по всей России, захлебнула и меня. Оставив в стороне вопрос о дальнейшем образовании, к которому я однако всегда стремился (еще будучи гимназистом 6 класса я полюбил педагогическую деятельность и в будущем мечтал посвятить себя этой работе) я должен был прислушаться к голосу окружающей жизни, которая властно звала к революционной работе.
Поскольку в действительности аттестата об окончании гимназии у Генриха Соломоновича не было, двери высших учебных заведений Российской империи были для него закрыты. Однако можно предположить, какой путь он хотел бы избрать, сложись обстоятельства иначе. В дедушкиных мемуарах упомянуто, что в 1930-х годах для дополнительного заработка Генрих Соломонович занимался репетиторством, преподавая школьникам математику. Он даже написал решебник задач по геометрии, который мечтал издать. Так что, возможно, склонность к математике — одна из наших семейных черт: ещё одно тому подтверждение можно увидеть в том, что старшая сестра Генриха Соломоновича, Евгения Соломоновна, в 1888 году окончила физико-математическое отделение Бестужевских курсов в Санкт-Петербурге.
Арест Генриха Соломоновича в 1905 году не только не прервал его революционную «карьеру», но и перевёл её фактически на следующий уровень.
И вот осенью 1905 года я, не имея возможности по причинам полицейскаго характера далее оставаться в Гродне, вынужден был его покинуть. С этого момента я, посвятив себя революционной деятельности, перехожу на нелегальный образ жизни и становлюсь профессионалом. В этой роли я провел 2 года, работая по назначению партии в разных городах Литвы и Польши. За этот период революционной работы, мне приходилось участвовать в целом ряде выступлений, из которых мне особенно памятны 1) демонстрация в Сувалках в 1905 года (Ноябрь), организованная по поводу об'явленнаго манифеста о Государственной Думе 2) первомайская демонстрация в г. Ченстохове в 1907 году, в которой участвовали несколько тысяч рабочих.
В достоверности этой информации нет оснований сомневаться — всю Российскую империю в 1905–07 годах сотрясали демонстрации и стачки, а на польской окраине они были тем более сильны, поскольку многие их участники надеялись в итоге получить «нашу и вашу свободу».
Однако можно задаться вопросом, почему эта революционная деятельность, которой, казалось бы, мог гордится гражданин СССР, в итоге исчезла из прадедушкиной биографии. К ответу на этот вопрос подводит фрагмент из заявления Генриха Соломоновича о приёме на работу в Щёловско-Богородский трест. Оно заканчивалось списком лиц, «которые меня близко знают», среди которых были: Шейнман А. Л. — председатель Госбанка, Дьяконов А. М. — бывший председатель Московского Ревтрибунала.
Недолгий поиск в интернете позволил как подтвердить возможность знакомства Генриха Соломоновича с этими людьми — Шейнман до 1903 года жил в Сувалках, а Дьяконов родился в деревне Антополь Пружанского уезда Гродненской губернии, — так и установить некоторые подробности их биографий. Арон Львович Шейнман в конце 1920-х годов уехал за границу: сначала в командировку, а потом, видимо, подозревая о возможных последствиях, решил не возвращаться, и в 1939 году получил британское гражданство. Александр Михайлович Дьяконов был арестован 5 августа 1939 года в Москве и приговорён к 8 годам лагерей, откуда он уже не вернулся (реабилитирован в 1955 г.). Так что если в 1920-х годах славное революционное прошлое ещё было ценным «козырем», то в 1930-х оно вполне могло обернуться «билетом в один конец», и о нём, вероятно, лучше было не распространяться.