Гаркави на Знаменке

История Оставить комментарий

После обнаружения факта проживания сразу двух сестёр Гаркави в доме Мазинга на Малом Знаменском переулке, я стал искать другую информацию о Гаркави в Москве. Фамилия эта гораздо более распространённая, нежели Яшунские, и хотя не исключено, что все Гаркави в действительности родственники, наличие большого количества людей с такой фамилией и неустановленной степенью родства не слишком облегчало мне поиски.

Одной из моих отправных точек был следующий фрагмент из дедушкиных мемуаров:

Её [Полины Иосифовны] двоюродный брат Михаил Гаркави уже в молодости, как рассказывала мама, слыл местным остряком, а в последствии стал одним из популярных эстрадных конферансье. Он был очень толстым и богатым и снисходительно относился к родственникам, особенно когда женился на знаменитой Лидии Руслановой.

Таким образом, факт родства с Михаилом Гаркави был подтвержден хотя бы письменно зафиксированными семейными преданиями. Дополнительным подтверждением этого мне ещё казалась одна из неподписанных фотографий из семейного архива.


Трёх человек в верхнем ряду идентифицировать было достаточно легко: это Полина Иосифовна, Генрих Соломонович и их сын, в будущем — мой дедушка, Владимир Яшунский. Судя по его возрасту на фотографии можно сказать, что она сделана в начале 1930-х годов: он родился в 1924-м. Тучного мужчину на переднем плане я долгое время принимал как раз за Михаила Гаркави, упомянутого в дедушкиных мемуарах.

Это моё заблуждение держалось достаточное время, но в конце концов, сравнивая эту фотографию с другими достаточно точно датированными фотографиями Михаила Гаркави, я был вынужден признать, что на фото — не он. В 1930-х Михаил Гаркави, который с самого детства не отличался худобой, всё-таки выглядел довольно подтянуто. А вот фотографии из 1950-х и 1960-х гораздо больше напоминали человека с групповой фотографии.

Вывод напрашивался сам собой (и он в итоге косвенно подтвердился множеством сторонних источников): на групповой фотографии в центре сидят родители Михаила Гаркави: Наум Борисович (Беркович) Гаркави и его жена — Любовь (Ривка-Блюма) Львовна (Лейбовна), урожденная Берхин.

Их имена и переезд в Москву задокументированы в различных биографиях Михаила Гаркави, хотя точные мотивы и детали организации переезда в Москву нигде не упоминаются. Может показаться, что в этом не было ничего необычного, но они переехали из Бобруйска в Москву в 1902 году, а в это время действовала «черта оседлости» и просто так переехать в Москву евреи не могли. Однако, каким-то чудесным образом у Наума Борисовича была бессрочно действующая паспортная книжка, выданная Санкт-Петербургским градоначальником 30 октября 1891 года (ЦГАМ ф.418, оп.72, д.199).

Причиной выбора именно Москвы могло послужить то, что экзамен на степень провизора Наум Беркович Гаркави в 1886 году сдавал в Московском университете (ЦГАМ ф.418, оп.54, д.543). Так или иначе, Гаркави поселились в Москве, и не где-нибудь, а на Знаменке. В справочниках «Вся Москва» с 1904 года они числятся сначала в доме Фетисова (№ 13), а затем (с 1912 года) — в доме 9 по Знаменке. Прямо в квартире располагался зубоврачебный кабинет Любови Львовны, что также отражено в справочниках «Вся Москва».

А ещё, по-видимому, квартира на Знаменке время от времени служила перевалочным пунктом для различных родственников, которые приезжали покорять столицу. И хотя следы этой организационно-вспомогательной деятельности, которые мне удалось обнаружить, касаются родственников по линии Гаркави, у меня есть все основания полагать, что главным организатором всевозможных «комбинаций» выступала именно Любовь Львовна (урожденная Берхин). Следы её кипучей деятельности остались в архивах: так, например, примечательна история поступления в Московский университет её сына, Михаила Гаркави, в 1915 году. Для евреев существовали квоты на поступление в университеты, однако во время Первой мировой войны для детей и иждивенцев служащих в действующей армии появляются льготы. Для Михаила Гаркави организуется хитрая схема (ЦГАМ ф.418, оп.329, д.606): его отец, Наум Борисович, получает справку о нетрудоспособности, а из Смоленской губернии сестра Любови Львовны присылает справки о том, что Михаил Гаркави находится на иждивении её мужа — Лейбы Мовшевича Залкинда, земского врача, призванного в 1914 году в действующую армию. Настойчивые просьбы рассмотреть дело Гаркави и принять в льготном порядке приводят к успеху: Михаил Гаркави в 1915 году поступает на медицинский факультет Московского университета. Правда, как мы теперь знаем, он предпочёл театр, но это уже другая история.

Полного списка тех, кому «тётя Люба» (Любовь Львовна) помогла обустроиться в Москве, конечно, нет, но какие-то отголоски позволяют частично реконструировать картину. Так, например, в 1908 году в Москве появляется помощник присяжного поверенного Иосель Беркович (он же Осип Борисович) Гаркави — младший брат Наума Борисовича. И, конечно, он селится на Знаменке в доме номер 13. Он продолжит жить там же, но уже в другой квартире (по-видимому, во флигеле с номером 13б), когда Любовь Львовна с семьёй и своим зубоврачебным кабинетом переедет в дом 9. К 1917 году он будет юрисконсультом сразу в нескольких общественных организациях.

В 1916 году в квартире на Знаменке 9 появляется Розалия Львовна Гаркави, история которой тоже попала в архив (ЦГАМ ф.363, оп.4, д.6746). Она училась на Высших Женских Курсах в Киеве, была эвакуирована в Саратов, но вынуждена была уехать оттуда из-за недостатка средств. В прошении о переводе её на Московские Высшие Женские Курсы она пишет:

Содействием родных мне предоставлена работа при конторе, могущая обеспечить мое существование в Москве и дать возможность продолжать образование при Московских Высших Женских Курсах. В случае же незачисления меня слушательницей я лишусь и того, и другого, так как прав на жительство не имею.

На обороте прошения — список приложенных документов и адрес проживания: Знаменка, д.9, кв.10. Эта история тоже со счастливым концом: как иждивенка своего двоюродного брата, служащего в действующей армии, Розалия Львовна обошла еврейские квоты и была зачислена на Курсы. Помимо счастливого конца и адреса на Знаменке в этой истории примечательны ещё два обстоятельства. Во-первых, контора, куда пристроили Розалию Львовну, была на самом деле аптекой Б.Б.Гецова на станции Хлебниково Савёловской железной дороги. По-видимому, это следствие очень широких связей Гаркави в аптечном бизнесе, о которых я уже писал раньше. А во-вторых, в документах приводится полное имя отца Розалии Львовны — Лев Вениаминович Гаркави. Почему это важно, станет понятно чуть позже.

По-видимому, так же, как Осип Борисович чуть раньше и Розалия Львовна чуть позже, в 1915 году в Москве на Знаменке оказались и сёстры Гаркави — Поля и Оля со своими семьями. Подробности мне опять-таки неизвестны, но есть надежда, что они где-то зафиксированы: муж Сары-Соры (Оли) Гаркави — Бен Цион Кац — оставил после себя воспоминания, до которых я ещё надеюсь добраться. Вряд ли две молодых семьи поселились прямо в квартире Любови Львовны, но для них нашлось место неподалёку: как раз в 1915 году был построен дом 10 по Малому Знаменскому переулку — тот самый дом Мазинга, в котором Яшунские будут жить до 1968 года.

Примечательно, что у Полины Иосифовны и Любови Львовны помимо родственных связей были и иные основания для взаимной симпатии: 5 декабря 1907 года и 10 мая 1908 года в квартире Любови Львовны проходили обыски (ГА РФ ф.63, оп.27, д.2815) по подозрению в связях с РСДРП, правда, оба — безрезультатно. Это даёт основания полагать, что Любовь Львовна была как минимум социалистических убеждений, и рада была помочь бывшим активистам Бунда, перебравшимся в Москву.

Оценить из XXI-го века силу и важность родственных связей в начале века XX-го, конечно, очень сложно. Но, по-видимому, они были гораздо важнее, чем сейчас: простое сопоставление отчеств показывает, что в дедушкиных мемуарах, которые я цитировал выше присутствует явная ошибка: Михаил Гаркави не мог быть двоюродным братом Полины Иосифовны просто потому, что Наум Борисович и Иосель Гершонович Гаркави явно не были родными братьями. Так кем же они друг другу приходились, и кем приходилась им, например, Розалия Львовна, которая тоже получила поддержку как родственница?

Для составления генеалогического древа Гаркави имеется мощнейшее основание в виде ревизских сказок 1858 года, проиндексированных на jewishgen.org. В этот момент большинство Гаркави компактно проживали в Новогрудке и окрестностях, и, по счастливой случайности, видимо, никакие части этой переписи не были утеряны. При этом за вторую половину XIX-го века в архивах (и индексах jewishgen.org) остались лишь отрывочные сведения о рождениях, браках и смертях, которые приходится совмещать с массивом данных из ревизских сказок опять-таки как кусочки паззла. Спасают отчества и даты рождения.

Кроме этих сведений, мне повезло найти в документах (ЦГАМ ф.418, оп.71, д.127) сестры Наума Борисовича, Любови Берковны Гаркави, выписку из посемейного списка, в которой перечислены все дети Берко (Бориса) Мовшевича Гаркави. Сведения из этого списка, к счастью, подтверждали мои несколько зыбкие построения, основанные на ревизских сказках и догадках. В результате соединения всех доступных мне сведений, я мог достаточно уверенно утверждать, что Михаил Гаркави был не двоюродным, а троюродным братом Полины Иосифовны, а Любовь Львовна соответственно была ей двоюродной тётей, причём даже не родной.

А что же с Розалией Львовной? Удивительно, но знание отчества (и примерного возраста) её отца, Льва Вениаминовича, позволило практически однозначно вписать их в семейное древо Гаркави, при том, что ни в каких других документах они не фигурируют. Несмотря на достаточно высокую повторяемость имён в семье Гаркави (одних Гершонов в XIX веке родилось шестеро), во всём семейном древе есть только один Беньямин Гаркави, и по возрасту он как раз годится в деды Розалии Львовне 1895 года рождения. Этот Беньямин — родной брат Иоселя Гершоновича, т. е. дядя Полины Иосифовны; его сын, Лев Беньяминович — двоюродный брат Полины Иосифовны (и троюродный брат Михаила Гаркави); внучка Беньямина, Розалия Львовна — двоюродная племянница Полины Иосифовны и троюродная внучатая племянница Любови Львовны Гаркави (причём опять-таки неродная). Воистину, трудно оценить силу родственных связей.

Поиски упоминаний Розалии Львовны и её отца привели меня к ещё одному (немного ожидаемому, но всё-таки важному) открытию: мать физика Льва Ландау, Любовь Ландау, в девичестве Гаркави, имела отчество Вениаминовна. Это не было неожиданностью, потому что в дедушкиных мемуарах имелось рукописное примечание:

Недавно узнал, что я являюсь дальним родственником покойного нобелевского лауреата академика Льва Ландау, родившегося, как и я 22 января, но 1908 г. в Баку. Девичья фамилия его мамы была Гаркави. По мнению стариков среди Гаркави не было однофамильцев.

С учётом собранных мною сведений, мать Льва Ландау располагается на семейном древе Гаркави однозначно, и Лев Ландау оказывается не таким уж далёким родственником моего деда: они — троюродные братья. Даже если оставить только «важных» для моего повествования Гаркави, семейное древо еле-еле помещается на страницу.

Оставить комментарий

Тема WordPress и иконки разработаны N.Design Studio
© 2024 Страница Алексея Яшунского RSS записей RSS комментариев Войти